Сегодня на нашей планете наряду с существованием огромного ко- личества стран Третьего и отчасти бывшего Второго мира, утративших способность к самостоятельному развитию, так называемых «падающих», или «несостоявшихся», государств, выявился целый ряд крупных стран, которые, несмотря на свое прошлое и даже нынешнее отставание от стран Первого мира – лидеров глобализации – быстро создают предпо- сылки для перехода на более высокую ступень в мировой иерархии и, соответственно, начинают активно воздействовать на процесс формиро- вания нового миропорядка, новой геоструктуры мира. В специальной литературе эти государства сейчас принято называть восходящими странами-гигантами. Пальма первенства среди этих стран, безусловно, при- надлежит Китаю, масштабы территории, численность населения и тем- пы роста которого в своей совокупности просто беспрецедентны. К этой группе государств наряду с Китаем чаще всего относят Индию, Бразилию и Россию. Появилась даже особая аббревиатура, состоящая из на- чальных букв в названии данных государств: БРИК – Бразилия, Рос- сия, Индия, Китай. Кроме этого, в последнее время стали с различной степенью определенности говорить о «втором эшелоне» восходящих стран- гигантов, к которым относят Мексику, Пакистан, Индонезию и ЮАР. Для обозначения этих стран «второго эшелона» также уже появилась своя аббревиатура – ЮПИМ [32, c. 51]. В некоторых изданиях для обо- значения данных государств используется и другая, причем весьма раз- нообразная, терминология: «страна континентального масштаба», «по- луконтинентальные государства», «сверхкрупные государства», «стерж- невые страны» и даже «страны-киты».

Как известно , всякому действию равно противодействие – таков закон культуры, сохраняющий свою силу до сих пор. Поэтому не надо быть большим провидцем , чтобы понять: вызов, брошенный США и их союзниками остальному миру, так или иначе, чуть раньше или поз- же, но неизбежно получит адекватный ответ. Уже сегодня с достаточ- ной ясностью обнаруживается , что радужные надежды и оптимисти- ческие упования относительно транснационализации капитализма и формирования «открытого общества» рассеиваются как утренний ту- ман или сон. Социальная реальность никогда ранее не была и не будет впредь столь одномерной и однозначной, как это видится некоторым апологетам глобализации.
Спору нет, в наше время вектор развития экономической, политической , да и в целом социокультурной жизни направлен в сторону
создания «больших пространств». Не так было раньше. В древности и в средние века развитие экономики и технологических укладов не требо- вало «больших пространств». Поэтому, несмотря на различные воен- но-политические объединения, союзы, завоевания и т.д., имела место тенденция к раздробленности, к созданию независимых образований в виде отдельных небольших княжеств, герцогств и т.п. Позже, с разви- тием заводского и фабричного производства , возникла объективная потребность в формировании общенационального рынка, в возникно- вении крупных национальных государств. Как свидетельствуют факты истории , процесс образования национальных государств был весьма сл ожным , противоречивым и длительным . Со второй половины ХХ века (особенно последней его четверти) ситуация изменилась.

Глобализация в том виде , как она сегодня реализуется , способ - ствует увеличению разрыва в уровне жизни населения стран Третьего мира и индустриально развитых стран Первого мира.
Причем самое тревожное сегодня – быстрое нарастание диспро - порции в уровне потребления между странами «золотого миллиарда» и остальным человечеством. Как показал доклад ООН «Глобализация с человеческим лицом » разрыв в уровне жизни между пятью богатейшими и пятью беднейшими странами в 1960 году составил 30:1, в 1990-м – 60:1, в 1997-м – 74:1.
Почти за два столетия господства индустриального общества раз- рыв между Китаем и США, например, увеличился с 1,2 до 15,4 раза, между Индией и США с 1 ,4 до 2 1 ,7 раза [7, c. 9]. А в сравнении с Великобританией душевой доход в Индии до 1760 года был меньше всего лишь на 10 – 30 %. В Китае же еще в 1800 году душевой доход был равен душевому доходу Великобритании и даже превышал его [8, c. 671]. Так, по подсчетам исследователей П.Бэрока, А.П.Петрова ВВП на душу населения в 1800 году в развитых странах Европы составлял
200 долларов, а в Китае – 210 [9, c. 75].
Теперь в разрыве жизненного уровня между богатыми и бедными странами обнаружились совсем другие масштабы и темпы нарастания. Достаточно сказать , что только за последние 1 5 лет доход на душу населения существенно понизился более чем в 100 странах. Теперь в разрыве жизненного уровня между богатыми и бедными странами об- наружились совсем другие масштабы и темпы нарастания. Достаточно сказать, что только за последние 15 лет доход на душу населения суще- ственно понизился более чем в 100 странах. В 2000 году дециальный коэффициент неравенства в распределении мирового дохода превысил 100:1 [10, p. 12]. Еще более шокирующее неравенство обнаружилось в распределении личного богатства (включая как финансовые, так и не- финансовые активы «домохозяйств»). В руках верхних 10 % взросло- го населения мира оказалось сосредоточено 85 % мирового богатства, находящегося в личной собственности ; в руках верхних 5 % – 7 1 % богатства; в руках богатейшего 1 % – 40 % [11, p. 26]. При этом поло- вина мирового населения в низшей части шкалы распределения вместе владеет едва ли 1 % глобального богатства.

Возросшая роль субъективного фактора истории, о чем шла речь в первой главе книги, прежде всего относится именно к глобализации в том виде , как она сегодня протекает . Глобализация – это не только объективное следствие техноэкономического развития , но и полити- ческое явление. Глобализацию инициируют, направляют и проводят в жизнь вполне определенные силы, а точнее сказать, транснациональ- ные круги США , Западной Европы и Японии , реализующие в этом процессе свои экономические и геополитические интересы, отнюдь не совпадающие с национальными интересами других народов и государств. Конкретно , непосредственными агентами в становлении глобальной экономики явились правительства стран «большой семерки» и их меж- дународные институты: МВФ, Всемирный банк, ВТО. Причем глоба- лизация «вводилась» с помощью механизма политического давления, посредством прямых действий указанных правительств или через дея- тельность МВФ, Всемирного банка, ВТО и целого ряда теневых струк- тур, которые открыто не декларируют. Это явление осуществлялось в целях унификации всех национальных экономик вокруг набора одина- ковых правил игры , обеспечивающих выгодные условия для стран – лидеров глобализации . Заметим в связи с этим , что в наибольшей степени избежать негативных последствий глобализации удалось тем странам, которые далеко не всегда соглашались с рекомендациями МВФ и умели настоять на самостоятельной политике ( Китай , Малайзия ). Но большинство государств, ставших клиентами МВФ, просто не смогли себе этого позволить.

Понятие глобализации в его позитивном смысле фиксирует резко возросшую в наше время взаимосвязанность мира, сжатие простран- ства и времени, благодаря совокупному действию новых и усовершен- ствованных старых средств коммуникации (телевидение, радио, реак- тивная авиация , Интернет , мобильный телефон и т . д .). Объективно возросшая взаимосвязанность мира, взаимодействия и взаимовлияния различных частей человечества друг на друга проявляются прежде все- го в том, что географические и государственные границы становятся все легче преодолеваемы и все более прозрачны. Потоки людей, капи- талов, факторов производства, товаров, услуг и информации с все воз- растающей интенсивностью циркулируют по нашей планете. Наш зем- ной шарик оказался давно уже «обшаренным», стал все более обозри- мым и « маленьким ». Все это позволяет говорить об утверждении в современном мире глобальной коммуникации.
Наиболее наглядным выражением всех этих процессов явилась об- щедоступная возможность мгновенного и практически бесплатного пе- ревода любой суммы денег из одной точки мира в другую , а также быстрого получения любой информации по любому поводу. Судя по всему, именно эта особенность современных информационных техно- логий и позволила, в первую очередь М.Г.Делягину определить глоба- лизацию как «процесс формирования и последующего развития едино- го общемирового финансово-экономического пространства на базе но- вых, преимущественно компьютерных технологий» [4, c. 51]. Но это, заметим, одно из многих определений глобализации.

Глобализацию обычно рассматривают как качественно новую ста- дию интернационализации экономической жизни планеты, выражаю - щуюся в усилении взаимозависимости национальных экономик . Ее определяют как процесс постепенного ослабления и слома традицион- ных территориальных, социокультурных и государственно-политичес- ких барьеров, некогда разделявших народы друг с другом, но в то же время предохранявших национальные экономики от стихийных и не- упорядоченных внешних воздействий; как процесс потери государствами национальной автономии в макроэкономической сфере и становления новой , лишенной всякого протекционизма системы международного взаимодействия и взаимосвязи. Главным в процессе глобализации мно- гим видится то, что взамен прежде разобщенных, разрозненных наци- ональных хозяйств, когда экономика любой страны выступала как мак- роэкономическая система и была самовоспроизводящейся , «возникла новая командная структура в виде единой силовой системы мирового капиталистического хозяйства ( МКХ )». В тенденции это означает, что происходит процесс утери локальными национальными экономиками потенций саморазвития и их интеграция в единый обще- планетарный экономический организм с универсальной системой регу- лирования и, соответственно, с обобщением экономической деятель- ности в планетарном масштабе и перемещением экономической власти с национально-государственного уровня на глобальный уровень. Ско- ро, как считают некоторые исследователи, только мировая экономика будет иметь право называться самовоспроизводящейся системой , то есть, системой самодостаточной, макроэкономической, а национальные экономики такое право утратят и превратятся в микроэкономические подсистемы мирового капиталистического хозяйства. Об этом свиде- тельствует, с точки зрения данных исследователей, тот факт, что если еще совсем недавно регулирующая роль в экономической жизни осу- ществлялась национальными рынками , а мировой рынок имел всего лишь вспомогательное значение, то сейчас ведущую роль в экономи- ческом регулировании играет мировой рынок, а национальные рынки многих стран попали под его чуть ли не тоталитарный контроль и зависимость, стали слепыми исполнителями его воли. Само собой по- нятно , что экономической интеграции в той или иной форме сопут - ствует политическая консолидация и социокультурное взаимодействие.

Трагедия истории заключается здесь в том, что нарастающая сила целенаправленного воздействия на природную и социальную среду отнюдь не сопровождается гуманизацией социума , а скорее , наобо - рот, ведет к разрушению фундаментальных основ человеческого бы- тия, оборачивается не прогрессивными, как это хотелось бы, а регрес- сивными общественными изменениями. А если выразиться более пос- ледовательно , то возросшая роль субъективного фактора истории на каждой развилке ее дорог грозит обернуться новой и еще более опас- ной формой угнетения и подавления людей, а применительно к наше- му времени она грозит обернуться всепланетарным тоталитаризмом . На практике возросшая роль данного фактора не принесла людям гуманизации их жизни , мира и праведности . Напротив , в двадцатом столетии субъективный фактор весьма часто принимал деструктив - ный характер , находил свое прямое выражение в приверженности к волюнтаристической тенденции .
В сказанном нас убеждает печальный опыт ХХ века . Оказалось , что разум как самое эффективное средство покорения мира и гуман- ность – вещи все реже и реже сопряженные. В системе мировоззрения и поведенческих реакций современного цивилизованного человека гу- манистическая ориентация выступает отнюдь не как первостепенная. Выяснилось , что с цивилизацией вполне уживаются дикость , жесто - кость и вандализм. В не так далеком прошлом цивилизованные евро- пейцы с целью насильственного захвата капитала не останавливались перед уничтожением сотен тысяч невинных людей из колонизируемых стран Азии, Африки и Австралии. А сегодня цивилизованные амери- канцы не остановились во имя своих эгоистических и захватнических интересов перед применением в Ираке кассетных и вакуумных бомб, разрушением уникальных музеев и древнейших на Земле памятников культуры. Впрочем, это в традиции американцев. Это они в свое время впервые в мире применили чудовищное ядерное оружие в войне с Японией. Воистину «цивилизованная дикость – самая худшая из всех дикостей » ( выражение К . Вебера ). Неудивительно , что сейчас иссле - дователи с нарастающей тревогой заговорили даже об экспансии ново- го варварства, неоварваризации.

Сейчас много пишут, говорят и спорят о перспективе формирова- ния глобальной власти, о возможности становления управляемого мира. Причем мысль об управляемости миром получает выражение в самых разнообразных понятиях, словосочетаниях, смысловых оттенках и оце- ночных суждениях как позитивного, так и негативного характера. Со- временные публикации на эту тему пестрят такими понятиями , как «Сверхобщество», «Мировое правительство», «Глобальная империя»,« Глобальная держава », « Глобальное управление », « Глобоамерика »,« Современная глобократия », « Глобофашизм », « Сообщество тени »,« новая Антицивилизация », « Мировая глобократия », « всемирный еврейский заговор», «заговор мирового масонства», «мир контролируемого и управляемого хаоса», «неформальные центры влияния чрезвычайно высокой компетенции» и т.п.
Действительно, мы являемся свидетелями интенсивного процесса изменения структур управления и генезиса новых оргструктур. США, например, совершенно сознательно и целенаправленно стремятся создать новую мировую структуру управления, которая могла бы обеспечить перераспределение властных полномочий с национального на гло- бальный уровень. Управление миром понимается ими как свобода пер- манентного и произвольного регулирования наиболее значимых пла- нетарных процессов и событий. В этом направлении действует целый ряд влиятельных организаций, для которых характерна анонимность ипринципиальная непубличность большей части принимаемых решений.

Идея прогресса – это могущественная и всеобъемлющая сверхтео- рия, которую унаследовало современное обществознание из философ- ской мысли XVII – XIX вв. Суть этой теории заключается в том, что все человеческие общества, хотя и с некоторыми временными отклоне- ниями, закономерно и естественно движутся путем стадиального ус- ложнения и поступательного развития от варварства, деспотизма, ни- щеты и невежества к цивилизации, демократии и просвещению, к тор- жеству разума, разумного мироустройства, а стало быть, к миру, уни- фицированному на основе единой и наиболее разумной организации. Будучи одной из наиболее проработанных и изящных теоретических конструкций, идея прогресса несла в себе мощный ценностный заряд, фундаментальный оптимизм и реформаторское рвение. Среди привер- женцев прогрессистского мироощущения, невзирая на их весьма частые дискуссии и глубокие разногласия относительно того, что является главной движущей силой общественного прогресса: развивающийся ли разум, рост ли производительных сил или еще что-нибудь, а также не- смотря на то, что реальная действительность отнюдь не редко вступала в конфликт с данным мироощущением – сама идея прогресса оставалась непоколебимой, обнаруживала невероятную живучесть. Менялась лишь мода на слова: «прогресс», «модернизация», «трансформация», «эконо- мический рост», «экономическая эффективность», «цивилизаторская миссия» и т.д. Но вне споров оставалось то положение, что человече- ство, двигаясь вперед («вверх») по восходящей линии, проходит уни- версальные стадии в своем развитии, что вся история социума может быть представлена как иерархия высших и низших ступеней.

Бесспорным фактом является то, что человеческое сообщество под- вержено различного рода изменениям и трансформациям, причем из- менениям и трансформациям разной направленности и разного харак- тера. Так, изменения в российском обществе почему-то всегда суще- ственно отличаются от изменений в Западной Европе , а социальные трансформации в Китае отнюдь не тождественны общественным изме- нениям в США или изменениям , имеющим место на Африканском континенте. Каковы же причинные факторы данных изменений?
Вопрос о движущих силах, причинных факторах и источниках об- щественного развития 1, их качественной определенности и характере с древних времен привлекал пристальное внимание исследователей. Тра- диционно социальные философы стремились открыть и описать наи- более фундаментальные и важные факторы социальной эволюции, или то, что можно назвать «перводвигателями», «конечными причинами» социальных процессов. Одни из них выдвигали в качестве решающего фактора, или детерминанты, определяющей функционирование и раз- витие общества, движение социума в целом, естественную среду оби- тания и ее изменения, географические и климатические условия: фло- ру , фауну , ту или иную конфигурацию земной поверхности – моря , горы, реки и т.д.; другие – чисто биологические факторы: рост народо- населения, борьбу за существование, расовые различия людей и т.д.; третьи – экономические факторы: способ производства, характер рас- пределения и потребления материальных благ в обществе, а также клас- совую борьбу ; четвертые – развитие интеллекта , исследовательскую активность: рост и накопление научных знаний, развитие новых тех- нологий и т.д.