Глобализацию обычно рассматривают как качественно новую ста- дию интернационализации экономической жизни планеты, выражаю - щуюся в усилении взаимозависимости национальных экономик . Ее определяют как процесс постепенного ослабления и слома традицион- ных территориальных, социокультурных и государственно-политичес- ких барьеров, некогда разделявших народы друг с другом, но в то же время предохранявших национальные экономики от стихийных и не- упорядоченных внешних воздействий; как процесс потери государствами национальной автономии в макроэкономической сфере и становления новой , лишенной всякого протекционизма системы международного взаимодействия и взаимосвязи. Главным в процессе глобализации мно- гим видится то, что взамен прежде разобщенных, разрозненных наци- ональных хозяйств, когда экономика любой страны выступала как мак- роэкономическая система и была самовоспроизводящейся , «возникла новая командная структура в виде единой силовой системы мирового капиталистического хозяйства ( МКХ )». В тенденции это означает, что происходит процесс утери локальными национальными экономиками потенций саморазвития и их интеграция в единый обще- планетарный экономический организм с универсальной системой регу- лирования и, соответственно, с обобщением экономической деятель- ности в планетарном масштабе и перемещением экономической власти с национально-государственного уровня на глобальный уровень. Ско- ро, как считают некоторые исследователи, только мировая экономика будет иметь право называться самовоспроизводящейся системой , то есть, системой самодостаточной, макроэкономической, а национальные экономики такое право утратят и превратятся в микроэкономические подсистемы мирового капиталистического хозяйства. Об этом свиде- тельствует, с точки зрения данных исследователей, тот факт, что если еще совсем недавно регулирующая роль в экономической жизни осу- ществлялась национальными рынками , а мировой рынок имел всего лишь вспомогательное значение, то сейчас ведущую роль в экономи- ческом регулировании играет мировой рынок, а национальные рынки многих стран попали под его чуть ли не тоталитарный контроль и зависимость, стали слепыми исполнителями его воли. Само собой по- нятно , что экономической интеграции в той или иной форме сопут - ствует политическая консолидация и социокультурное взаимодействие.
Исходя из этого , многие западные , прежде всего американские , исследователи склонны интерпретировать глобализацию как фатально предопределенный , неизбежный процесс , нивелирующий всякие на - циональные различия: от экономических до культурных. Квалифици- руют его как тождественный вестернизации всего мира, как однонап- равленный (безальтернативный), в конечном итоге устраняющий суве- ренное « территориальное » государство . А некоторые восторженные приверженцы глобализации вообще рассматривают последнюю не про- сто как интеграцию рынков на мировой основе , но как движение к миру без границ, к открытой и взаимосвязанной мировой экономике и, стало быть , к единому унифицированному человечеству . Например , японский исследователь К.Омэ в своей книге «Мир без границ», вы- шедшей в 1990 году, писал : «...Экономический механизм отдельных государств стал бессмысленным, в роли же сильных актеров на миро- вой сцене выступают «глобальные фирмы».
В реальности, однако, не все так просто. Взглядам сторонников, «оптимистам от глобализации», противостоят, причем противостоят с нарастающей силой, взгляды ее противников, «пессимистов от глобали- зации». В результате, хотя о глобализации теперь много говорит и пи- шет ученый мир, он, тем не менее, до сих пор так и не выработал какого- либо согласованного подхода к данному феномену. При знакомстве с множеством часто взаимоисключающих точек зрения различных авто- ров в отношении этого явления, порой возникает ощущение полной неясности и даже сомнения в его реальности. Неспроста ведь многие авторы, используя весьма продуманный арсенал доказательств, пишут о глобализации как новейшем «мифе» нашего времени.
Некоторые наиболее радикальные противники глобализации ут - верждают даже, что она не имеет никакого отношения ни к объектив- ности, ни к научно-техническому прогрессу . Так , например , с точки зрения генерального директора информационного (аналитического) аген- тства при Управлении делами Президента Российской Федерации А.А.Игнатова, глобализация представляет собой продукт целенаправ- ленного мыслетворчества западных философов и политиков, все боль- ше приобретающий черты продуманной стратегии мировой элиты, объе- диненной « этническим родством и инициацией в ложах деструктивной направленности» [2]. Цель этой элиты – овладеть контролем над общемировой собственностью и финансами.
Такого рода радикальные высказывания (разумеется, в других кон- текстах) можно приводить до бесконечности. Даже один из наиболее известных современных социологов США И . Валлерстайн , говоря о господствующих в 90-е годы прошлого столетия концепциях, опреде- ляющих глобализацию как триумф рыночных правил, ниспровергаю- щих всякие, включая культурные, барьеры, разделяющие народы, пря- мо утверждает, что подобный дискурс оказался в конечном итоге «ги- гантской ошибкой при осмыслении реальности – обманом, спровоци- рованным на нас мощными своекорыстными группами – и , что еще хуже, этот дискурс оказался самообманом , поскольку он игнорирует реальность и ложно трактует исторический кризис, в центре которо- го мы оказались» [3, c. 45].
Противоречия и путаница в осмыслении феномена глобализации часто возникают, как представляется, из-за того, что некоторые поня- тия , с помощью которых ранее традиционно объяснялись процессы хозяйственной и культурной взаимосвязи между отдельными государ- ствами на нашей планете , теперь стали отождествляться или подме - няться термином « глобализация ». Это прежде всего касается таких смежных , близких , но не тождественных понятию « глобализация » понятий, как «интернационализация» и «интеграция». Явления, отра- женные данными понятиями , связаны между собой тем обстоятель - ством, что все они фиксируют факт выхода множества ранее внутри- страновых процессов на международный уровень, за пределы границ отдельно взятых государств. Различие же этих явлений – во времени и условиях их возникновения, в их сущности и социально-историчес- ких функциях, в широте охвата (количестве, наборе) субъектов (стран, государств), вовлеченных в их орбиту, в глубине и интенсивности свя- зей между данными субъектами, а также в тех результатах и послед- ствиях, которые они выражают.
Обратимся хотя бы к краткому анализу содержания и характеристики соотношения данных понятий друг с другом.
Интернационализация открывает возможность , дает свободу для межгосударственного пользования чем-либо, предполагает выход чего- то ранее сугубо внутреннего, за начальные рамки. Она представляет собой объединение действий нескольких отдельных субъектов эконо- мики, политики вокруг общих для них задач, целей. В экономическом плане мотивом интернационализации является доступ к международ- ным рынкам торговли . Обычно наиболее эффективно интернациона - лизация реализуется на локальном уровне и в приложении к отдель- ным направлениям или сферам и видам деятельности. Главная ее фун- кция – обеспечение постоянных и устойчивых международных связей.
Интеграция представляет собой объединение в целое каких-либо частей. В аспекте экономики интеграция выступает как объективный процесс переплетения национальных хозяйств и проведения согласованной межгосударственной экономической политики, формирования тесно взаимосвязанных экономических зон (анклавов), имеет тенден- цию к соединению всех циклов хозяйственной деятельности в единое целое . Суть интеграции – в формировании на основе и посредством развития глубоких и интенсивных связей крупных союзов, коалиций, социально-территориальных систем. Причем процесс интеграции обычно разворачивается и протекает на региональном уровне, в рамках отдель- ных территориально-географических регионов, вовлекая, как правило, в свою орбиту страны и народы, близкородственные в цивилизацион- ном и социокультурном отношениях.
Кроме того, ранее в ходу были и такие понятия, как «международ- ное разделение труда», «международная специализация и кооперирова- ние производства» и т.п., которые также описывали тенденции к сбли- жению национальных экономик, к всемирному социально-экономичес- кому объединению. Однако никто всерьез не ставил вопрос о глобализа- ции, о реализации того или иного «глобализационного проекта».
Стало быть, должно было произойти нечто весьма значимое, эпо- хальное, что вдруг заставило бы заговорить о глобализации, глобали- зационных процессах как реальности современного мира . Этим «не - что» стал развал Советского Союза, исчезновение одного из двух по- люсов развития и силы , формирование бесполюсного мира . Остался один центр силы во главе с США, олицетворяющий собой интересы и устремления так называемого «золотого миллиарда».
Данное обстоятельство делает очевидной всю некорректность по- пыток однозначно квалифицировать глобализацию как исключительно объективное технико -экономическое явление . Оно делает невозмож - ным опровержение с помощью каких бы то ни было ссылок на объек- тивность тот факт, что глобализация изначально имела ярко выражен- ный политико-идеологический характер.
Вспомним , в условиях двухполярного мира человечество весьма серьезно было обеспокоено решением целого ряда проблем глобально- го характера. Развивающиеся страны при поддержке Советского Союза добивались в рамках ООН установления «нового экономического по- рядка», который бы остановил процесс их экономической эксплуата- ции и дискриминации в международных отношениях . Предлагались различные способы решения продовольственной проблемы , проблем нищеты и бедности, перенаселения, экологии, рационального исполь- зования природных ресурсов, энергетической безопасности, освоения богатств мирового океана и т.д. Опять же , несмотря на обилие всех этих глобальных проблем, которые пыталось решить мировое сообще- ство, вопрос о глобализации как таковой не возникал.
Отсюда – некоторая неуловимость и размытость термина «глобали- зация», немалые трудности в ответе на вопрос о том, что включает в себя данный термин за пределами содержания понятий интернациона- лизации, интеграции и других близких им по смыслу слов и словосоче- таний. Трудности эти, помимо собственно различных внутринаучныхосложнений, вызванных чрезвычайной противоречивостью и неодноз- начностью феномена глобализации, усугубляются еще и политической ангажированностью исследований данного феномена, стоящими за ним беспрецедентными по масштабу и концентрации интересами как матери- ального, так и идеологического характера. В этом, конечно, ничего уди- вительного нет. В сущности, глобализация изначально обнаружила себя не как какой-то стихийный, сам по себе протекающий процесс, а как определенного рода «проект», исходным мотивом которого явилось стрем- ление распространить финансово-инвестиционную деятельность на весь мир, взять его под контроль, управлять им из единого центра. А это означает, что глобализация качественно отличается от таких процессов, как усиление интернационализации и углубление интеграции, субъек- тами которых выступали главным образом суверенные государства.
Наличие стремления к управлению миром из одного центра, к ут- верждению на нашей планете гегемонии одной державы (сверхдержа- вы), без сомнения, обусловило явно намеренную переоценку реальной роли и значения глобализационных процессов в современном мире. В угоду крайне эгоистическим финансово-экономическим и идеологичес- ким интересам проблема глобализации сверх всякой меры стала искус- ственно раздуваться, а сами глобализационные процессы начали одно- боко и наигранно-оптимистически оцениваться.
То, что процесс интернационализации объективен, имеет давнюю традицию , что многие народы так или иначе , в той или иной форме вовлечены в этот процесс, является несомненным фактом истории меж- дународных отношений на нашей планете. Интернационализация как явление должна была исторически проявиться весьма рано, практичес- ки одновременно с появлением первых государственных (прагосудар- ственных ) образований .
Процесс интеграции – более сложное и новое явление. В реально- сти экономическая форма интеграции разворачивается после Второй мировой войны, охватывая в первую очередь страны «первого мира», состоящего из трех субрегионов: Северная Америка, Западная Европа и Япония – страны с устоявшимися типами капиталистической эконо- мики и демократии. У каждого из этих трех субрегионов внутри «Пер- вого мира » существуют интеграционные зоны : в Западной Европе – Европейский Союз, в Северной Америке – НАФТА (Североамерикан- ское соглашение о свободной торговле), в Восточной Азии – институ- ционально не оформленная подсистема Япония – США – СВА – ЮВА (ряд стран Северо-Восточной Азии и стран, входящих в Ассоциацию Юго - Восточной Азии – АСЕАН ). При этом не следует забывать и о СССР, который в свое время продемонстрировал миру, особенно если учесть его огромную территорию и разнородность регионов как в гео- графическом , так и этнодемографическом плане , блестящий пример эффективной интеграции .
А что же реально представляет собой глобализация наряду с процессами интернационализации и интеграции?
Размышления над этим вопросом склоняют к мысли, что глобали- зация – это не столько объективно - экономический , сколько полити - ческий, в значительной степени субъективно-волевой процесс. На поле глобализации, если согласиться с этим термином, стремятся единолич- но лидерствовать США. С целью добиться своего глобального лидер- ства они пытаются взломать объективно складывающуюся региональ- ную интеграцию, сделать ее открытой и получить на выходе глобаль- ную интеграцию. Иными словами, США стремятся пресечь экономи- ческое, политическое и в целом социокультурное разнообразие мира, загнать его в прокрустово ложе моноцентрической модели развития и тем самым обеспечить себе глобальную гегемонию. Этим мотивирован интерес США к господству не только во «Втором» и «Третьем» мирах, но и в «Первом» мире, частью которого они пока еще сами являются. Неудивительно поэтому , что сегодня мы сталкиваемся с феноменом сопротивления экспансии США не только со стороны стран Азии , Африки и Латинской Америки, но и со стороны некоторых стран За- падной Европы, которые еще совсем недавно выступали их надежны- ми союзниками. Это и понятно. Гегемония объективно порождает мно- жество врагов против себя, побуждая их к борьбе с нею. И США не избежать этой борьбы.
В целом , конечно , « Первый » мир ( Западная Европа , Япония и США) еще не утратил своей консолидации и пока, будучи самым мощ- ным, доминирующим центром силы, согласованно и последовательно выступает против формирования других центров силы , является их неизбежным антагонистом, о чем всегда необходимо помнить лидерам и политическим элитам таких евразийских гигантов, как Россия, Ки- тай и Индия. Здесь следует иметь в виду также и то обстоятельство, что США и целый ряд их европейских союзников до сих пор не отказа- лись от политики холодной войны и по-прежнему пытаются окружить Россию военными базами и перетянуть каждую бывшую советскую рес- публику на свою сторону. Бушевская политика направлена в данном случае на недопущение возникновения конкурирующей супердержавы на мировой арене. Это касается, конечно, не только России, но, может быть, даже в большей мере Китая и Индии (особенно Китая).
По сути дела , « глобализационный проект », навязываемый миру США и их союзниками, предусматривает такой процесс мирового раз- вития, в ходе которого четко выстраивалась бы жесткая иерархия, вер- тикаль «нового мирового порядка» во главе с центром, принимающим различные управленческие решения глобального уровня, и перифери- ей, включающей в себя две части: зону жизнеобеспечения центра («зо- лотого миллиарда»), в которой сосредоточен реальный сектор эконо- мики, и зону, состоящую из «конченых» и «падающих» государств, от которых, по возможности, желательно дистанцироваться и не прини- мать участия в решении их внутренних проблем.
С какой стороны , таким образом , ни подойти , приходится при -знать, что глобализация стала разворачиваться, набирать обороты и досих пор все еще протекает скорее как американизация, а не какой-либо объективно нейтральный процесс в современном мировом развитии.
Иные могут возразить: да не чистый же миф или фантом глобали- зация , инспирируемый экспансионистской политикой США , их уст - ремлениями к мировой гегемонии, есть же, наверное, и объективные предпосылки для такой направленности глобализационных процессов.
Безусловно, есть. Но в какой мере, в каких пропорциях и в каких формах ?